Инициатива референдума по возвращению памятника Дзержинскому на Лубянскую площадь произвела эффект разорвавшейся хлопушки: собрав подписи, коммунисты заявили, что ходу им давать не будут. Вероятно, в КПРФ осознают минимальные шансы на успех. В Петербурге тем временем памятник Дзержинскому продолжает никого не волновать.
Коммунисты резко сдали назад в истории с референдумом по поводу возвращения на Лубянскую площадь в Москве памятника Феликсу Дзержинскому. Накануне вечером из штаба компартии поступила новость о том, что сторонникам Геннадия Зюганова удалось собрать 150 тыс. подписей за проведение референдума. Кампания проводилась под лозунгом "Железная воля — сильная Россия", но на поверку воля оказалась не такой уж железной. Уже на следующий день глава московского горкома партии Валерий Рашкин заявил, что сдавать эти подписи никто никуда пока не будет. "Мы откладываем сдачу подписных листов... до решения суда и решения комиссии по монументальному искусству и затем уже продолжим борьбу за проведение референдума на новой основе", — цитирует Валерия Рашкина ТАСС.
Под решением суда имеется в виду вот что: изначально коммунисты ставили перед Мосгордумой вопрос о проведении референдума по трем вопросам — о реформах здравоохранения и образования, то есть о процессе укрупнения больниц и школ, который ведут столичные власти, и вот о памятнике Дзержинскому. Депутаты разрешили только памятник, а инициативы про школы и больницы отклонили. Этот отказ Мосгордумы КПРФ оспорила в суде, и вот пока это разбирательство не завершится, идея референдума продолжения не получит. Если коммунисты настаивают непременно на том, чтобы задать москвичам именно все три вопроса разом, то с референдумом о памятнике можно попрощаться.
На самом деле ничего удивительного в словах Валерия Рашкина нет, было бы, наоборот, удивительно, если бы коммунисты действительно отнесли свои подписи в избирком и начали процедуру референдума. Точно так же у них в Госдуме уже 1,5 года лежит инициатива о вынесении вотума недоверия правительству, которой они время от времени пугают, но никто не боится. Даже с формальной точки зрения подписи они собирали именно за референдум по памятнику, и теперь, если даже предположить, что суд отменит отказ Мосгордумы, придется начинать все сначала.
Сама по себе идея референдума, то есть апелляции к мнению общества, споров, на первый взгляд, вызывать не может. Это к тому же очень давняя тема для критики властей: законы о референдумах у нас в стране есть, а самих референдумов нет, и любые попытки организовать плебисцит по любому вопросу неизменно натыкаются на то, что их признают незаконными (исключение — санкционированные сверху референдумы о статусах регионов). Традиции референдумов в России и правда не сложилось, а решения их к исполнению обязательны. Никогда не высказанная официально позиция властей заключается, по-видимому, в том, что темный и радикальный наш народ, дай ему волю, прислушается к популистам, нарешает чего-нибудь не того, а ничего несогласованного в России происходить не должно.
Наверняка и в этот раз собранные подписи в избиркоме бы забраковали — все возможности для этого в наличии, выбраковка подписей у нас процесс давно отлаженный. Но, с другой стороны, для коммунистов референдум по памятнику Дзержинскому — это еще и такая тема из серии "и хочется, и колется". Если вспомнить, например, последние выборы мэра Москвы, то все мы помним 27% за Алексея Навального, и это явно не те люди, которые проголосуют за возвращение "железного Феликса" на Лубянку. Кандидат же от КПРФ Иван Мельников набрал тогда 10,7%. На выборах в Мосгордуму в прошлом году коммунисты провели пятерых кандидатов. Примерно такой вот уровень поддержки есть у компартии, кампания по Дзержинскому получилась бы в любом случае скандальной, публично было бы рассказано и показано про создателя ВЧК многое — и не факт, что вдохновляющее.
При этом на выборах, как правило, применяется так или иначе административный ресурс, обеспечивающий явку, — и, с точки зрения мэрии, призывать бюджетников прийти на выборы — это одно, а призывать их же прийти на референдум на неоднозначную тему, да еще и предложенную КПРФ, — это совсем другое. Если бы Путин высказался за памятник, тогда, конечно, но тогда и референдума никакого бы не понадобилось.
По закону явка на референдуме должна быть более 50%, и в человеческих ли силах обеспечить такой показатель без помощи властей по далеко не самой актуальной и узкоспециальной теме — очень большой вопрос. Ну то есть фактически у компартии нет никаких оснований надеяться ни на явку, ни на положительный результат референдума, ни даже на то, что им подписи не зарубят, и в такой ситуации, конечно, выгоднее остаться в красивой позиции обвинителя антинародного режима. Жаль, что им не разрешат провести референдумы по социальным темам, здесь как раз явка вполне могла бы и случиться, но это уже совсем другая история.
Тема памятника на Лубянке на этом, впрочем, явно не закончится: в Москве она очень всех беспокоит. В Петербурге тем временем памятник Феликсу Дзержинскому как стоял, так и стоит себе на Шпалерной — и никого не волновал и не волнует.
