Архаика юридического образования в России

В свете недавнего скандала о возможном отсутствии юридического образования у краснодарской судьи, которая ко всему прочему, похоже, работала под руководством прямого родственника — председателя суда, в очередной раз возникла дискуссия о необходимости юридического образования у всех лиц, имеющих право представительства в судах. Вероятно, эта инициатива является одной из наиболее здравых — в такой глубоко зарегулированной и бюрократизированной стране, как России, судебная область является, наверное, излишне либеральной. Например, в Великобритании, стране с давними традициями судопроизводства, представлять интересы истца или ответчика в суде имеет право лишь специально аккредитованный барристер, который не может работать по найму в юрфирме. Учитывая высокий уровень британских юристов, в несложных процессах любой солиситор благополучно бы справился с представлением интересов клиента, дело которого он знает, в отличие от барристера, который знакомится с делом опосредованно. Тем не менее там эта система существует столетиями, и никто не планирует ее менять. В России сейчас любой городской сумасшедший может подать иск к любому лицу. В отсутствие реальной системы взыскания судебных издержек по рыночным ставкам мы имеем тысячи лишенных здравого смысла исков, которые забивают судебную систему и тормозят ее работу.

Но, говоря о необходимости юридического образования у участников процесса, хочется затронуть тему его качества в России. Думаю, коллеги — руководители юрфирм согласятся, что среднее качество выпускников юридических вузов не выдерживает никакой критики. Стала притчей во языцех косноязычность российских участников процесса, которые так же бесконечно далеки от речей в судах присяжных Российской империи, как инструкция к кондиционеру от художественного произведения. Ни в одном российском вузе не учат публично выступать, в отличие от США или Британии, большинство студентов сталкиваются с этим впервые на защите диплома, которая и так не является примером свободной речи, и делают это на весьма посредственном уровне.

Подавляющее большинство крупных сделок, связанных с приобретением или продажей активов в РФ, осуществляется через холдинги в юрисдикциях с английским правом. Мне не известна ни одна сделка на сумму свыше $100 млн, которая была бы подготовлена только на русском языке. Тем не менее уровень английского языка даже у выпускников привилегированных вузов остается жутким и нерабочим, они не могут не только написать документ на английском, но и прочитать. Неудивительно, что по этой причине в крупных российских компаниях сложно найти старшего юриста, который не получал бы образование за границей. При сложившемся положении вещей большинство выпускников годятся исключительно для работы в госорганах, следствии и прокуратуре и не подходят для работы в консалтинге или крупном бизнесе. Иными словами, даже если не самая бессмысленная инициатива по требованию юридического образования для сторон в процессе будет реализована на практике, уровень судопроизводства от этого повысится весьма умеренно.

Егор Носков, управляющий партнер "Дювернуа лигал"