О поэтическом в политическом. Актер и режиссер Тони Сервилло о Соррентино и любви к русской культуре

Автор фото: ТАСС
Автор фото: ТАСС

В Петербурге недавно с аншлагом выступил миланский театр "Пикколо". На сцене МДТ зрители увидели спектакль "Эльвира" — эдакий театр о театре, где главный герой — культовый французский режиссер и теоретик Луи Жуве. Главную роль исполнил Тони Сервилло, который стал и постановщиком этой пьесы. Актер и режиссер пообщался с "ДП".

Российская публика знает вас как актера из фильмов Паоло Соррентино. Но сейчас вы привезли к нам свой спектакль. Не обидно видеть в зале в основном тех, кто просто пришел на кинозвезду?

— У меня нет проблем с этим. Давайте представим молодого человека, который посмотрел фильм Соррентино и только поэтому пришел на наш спектакль. Он ведь в результате познакомится с театром, с великим Луи Жуве, о котором написана пьеса. И может захотеть узнать об этом больше, взяться за книги, начать ходить на спектакли. Если это работает так, мне все нравится.

Спектакль прошел на сцене МДТ, чьи ведущие актеры — российские кинозвезды. Билеты на спектакли с их участием стоят в несколько раз дороже. Но они много времени проводят на съемках. Это вы не считаете проблемой?

— Думаю, что актеры, играющие в театре и в кино, должны разводить эти две профессии. То есть все в порядке, пока артист не начинает относиться к работе на сцене как к способу скоротать время между съемками. Или пока не думает, выходя на подмостки, что если сейчас сыграет хорошо, то его позовут в кино. Театр и кинематограф не должны пересекаться, при этом и там и там актер должен отдавать себя полностью. Я снимаюсь в одном–двух фильмах в год и играю около 200 спектаклей. Думаю, приоритеты понятны.

Вам тяжело было совмещать работу актера и режиссера спектакля?

— Знаете, я прежде всего считаю себя именно актером. Точнее, чувствую себя первой скрипкой в струнном оркестре. В "Эльвире" моя режиссерская задача состоит в изучении текста и погружении в него. На репетициях мы исследуем его вместе. И чем больше произносим реплики — тем больше понимаем их, тем больше они для нас значат. Это то, чему учил Луи Жуве: возвращаться и возвращаться к тексту. Постигать его через практику. Именно поэтому никогда не приходила в голову мысль кому–то доверить эту роль или отдать кому–то режиссуру — хотел нести за нее полную ответственность.

Ваш герой — режиссер. Остальные — актеры. Грань между пьесой и жизнью в спектакле стирается. Это напоминает опыт Феллини в "8 1/2". Не находите?

— Думаю, это слишком приблизительное сравнение. Хотя та точка соприкосновения, о которой вы говорите, действительно существует. "8 1/2" через кино интерпретирует жизнь. "Эльвира" интерпретирует жизнь через спектакль. Это то, что их роднит.

Расскажите тогда о своем герое подробнее.

— Для меня взаимодействие реального исторического лица и театрального — очень хрупкая магия. В данном случае реальный персонаж — актер, играющий роль, Луи Жуве, который совсем не персонаж, и третий, герой спектакля, — театральный мастер, который преподает актерское мастерство на своем курсе, и в то же время (и здесь прекрасно сработала интуиция автора пьесы Брижит Жак) в нем ясно просматривается режиссер — Художник с большой буквы. Что интересно — так это сама игра, граница между этими тремя измерениями, которую можно нащупать только во время работы, и с каждым спектаклем она становится все более очевидной.

Ваш герой, единый в трех лицах, объясняет молодой актрисе, как выходить на сцену, как работать. Каков ваш главный принцип в профессии?

— Могу ответить словами Жуве: "Вы должны захватить все внимание зрительного зала". Он же отмечает, что в момент контакта публики и актера образуется новое, особенное измерение, которое выходит за рамки привычной жизни и привычного текста. Есть "здесь и сейчас" — это особенность театрального искусства. Обмен физических реакций между артистом и залом. Это самое главное.

Родной Неаполь как–то повлиял на то, каким актером вы стали?

— Конечно. Знаете, часто шучу, что Неаполь — это "Комеди Франсез" на открытом воздухе. Огромный культурный котел, переваривающий опыт в самых разных областях искусства. В этом городе всегда были великолепные актеры, там написаны грандиозные тексты. Кроме того, думаю, в Неаполе люди в повседневной жизни ведут себя очень театрально. И вот эта поведенческая модель вкупе с богатейшей культурой дает неожиданный результат.

После этого не могу не спросить о влиянии на вас русской культуры.

— Помню, в детстве увидел спектакль по пьесе "На дне". Ничего не понял, но был впечатлен. То есть моя любовь к театру началась с Горького. Я, как и многие актеры этого поколения, учился по текстам Станиславского, опытам Вахтангова и Мейерхольда. Люблю русскую литературу и русскую классическую музыку, а "Записки" Святослава Рихтера повлияли на меня больше, чем мемуары какого–либо итальянского актера. А недавно я поставил оперу "Борис Годунов" Мусоргского. Русская культура грандиозна. И оказывает влияние на любого человека в любой точке земного шара.

Ваш спектакль был показан в Петербурге в рамках культурного форума, где встречаются политики и художники. Учитывая, что вы играли и Сильвио Берлускони, и Джулио Андреотти, что думаете об отношениях политики и искусства?

— На мой взгляд, тот, кто занимается театром или кино, — всегда немного политик. Мы ведь обращаемся к публике с экрана или со сцены, влияем на нее и несем за это ответственность. Да и спектакль "Эльвира" построен как на поэтическом, так и на и политическом тексте.
О чем задумается зритель? Об образовании, о феномене самопожертвования, о стране, об обществе, в котором живет. Таким образом театральное искусство приобретает политическую ценность.

Существует ли русский политик, которого хотелось бы сыграть?

— Нет. Я играл мужчину по прозвищу Горбачев, но это лишь кличка: он был сумасшедшим с родимым пятном на лбу, и именно поэтому его так называли. Нет, совершенно точно не смог бы сыграть русского политика.
Персона
Тони Сервилло — итальянский актер и режиссер. Международную известность приобрел благодаря главным ролям в фильмах Паоло Соррентино (Джулио Андреотти в "Изумительном") и Маттео Гарроне (босс мафии Франко в "Гоморре"). Обе картины были номинированы на "Золотую пальмовую ветвь" кинофестиваля в Каннах. Выдающимся достижением Сервилло считается роль стареющего писателя–плейбоя Джепа Гамбарделло в картине "Великая красота" (режиссер — Соррентино), за которую он получил премию Европейской киноакадемии.