О таких людях, как Иван Сергеевич Мальцев, владелец бумагопрядильной мануфактуры на улице, носившей сперва название Синбатальонная, потом разжалованной в Батальонный переулок, а ныне известной как улица Фокина, говорят, что родились они не иначе как в рубашке. Дипломат, фабрикант, наследник небогатого, но старого дворянского рода, Иван Мальцев был настоящим счастливчиком. И дело даже не в том, что абсолютно все затеянные им проекты стали успешными, а в первую очередь в том, что он — единственный выживший из всей миссии Грибоедова, разгромленной в 1829–м фанатиками в Тегеране.
Единственный выживший
Талантов сыну отставного корнета Сергея Мальцева и княжны Мещерской было отмерено немало. Он и в литературном кружке участвовал, и Вальтера Скотта с Шиллером на русский переводил, и приключенческие истории с фантастикой сочинял. А при этом был талантливым и перспективным служащим Коллегии иностранных дел, то есть, по–современному, МИДа. Собственно, благодаря этой службе и прекрасному владению целым букетом языков он и попал в русское посольство в Персии, на должность первого секретаря, сулившую прекрасную карьеру и блестящее будущее.
Но дипломатическая служба в Тегеране менее чем через год завершилась трагедией, и то, что Иван Сергеевич ухитрился спастись от расправы разбушевавшихся подданных персидского султана, было просто фантастическим везением. Впрочем, карьера дипломата ему все–таки удалась: по возвращении в Петербург он получил орден Святого Владимира второй степени и назначение генеральным консулом в Тебриз, а год спустя — еще и "Анну на шее" за беспорочную службу. Для 23 лет от роду — более чем серьезно! Ну и 420 рублей ежегодной пенсии, полагавшейся обладателю этих двух орденов, были не лишними. Рубль стоил дорого.
Сервиз по царской мерке
Годом позже, в 1831–м, Мальцев выпросил себе отпуск для поправки здоровья и занялся обустройством полученного от отца наследства — стекольного завода на речке Гусь во Владимирском уезде Московской губернии. Предприятие, надо сказать, выгодное — зеркала, каретные и оконные стекла, разнообразная стеклянная посуда, как прозрачная, так и цветная, были товаром повышенного спроса. Но Иван Сергеевич принял решение завод реорганизовать. Пригласил специалистов–химиков и запустил производство настоящего свинцового хрусталя, по качеству и уровню обработки превосходившего европейские образцы. Надо сказать, что о своих достижениях Мальцев излагать умел не хуже, чем сочинять приключенческие рассказы, а образцы продукции были весьма впечатляющими, так что уже в 1832–м его предприятие получило заказ на изготовление большого хрустального сервиза "с мальцевской гранью" от Придворного ведомства Императорского двора. И вот тут пошли настоящие деньги: посуду, как у царя–батюшки, хотели иметь все.
Тут, правда, пришлось оставить завод на управляющего и вернуться в столицу: благосклонность государя, которому прекрасный сервиз напомнил о перспективном дипломате, выразилась в том, что Ивану Сергеевичу сперва пожаловали звание камергера, чин действительного тайного советника, а потом так продвинули по службе, что от кресла министра иностранных дел отделяла его самая малость. Да что там, потом он трижды занимал его в качестве врио.
Не ближний свет богемы
Но деятельной натуре Мальцева все было мало. В недалеком столичном пригороде — а в ту пору Выборгская сторона такой и была — он приобрел кусок земли и выстроил на нем бумагопрядильную мануфактуру. В качестве делового партнера и совладельца нового бизнеса Иван Сергеевич привлек соратника по дипломатической службе Сергея Соболевского. Одним из акционеров этого предприятия стал поэт Василий Жуковский.
Дом, совмещавший в себе и контору мануфактуры, и жилье для обоих совладельцев, выстроили рядом с производственными корпусами. И, как вспоминали современники, тот был необычайно уютным, оборудованным с максимальным комфортом. А поскольку оба сослуживца и совладельца были людьми молодыми и веселыми, приятными в общении и гораздыми на самые разные развлечения, гости в Батальонном переулке не переводились. Несмотря на то что это все–таки не ближний свет, там перебывала вся столичная богема той поры.
В последующие годы Иван Сергеевич сумел приумножить свое состояние, став обладателем какого–то невероятного количества земель и поместий, без малого десятка стекольных заводов, не считая доставшегося по наследству.
Добавить цвета
При этом он не успокаивался, стремясь улучшить все, чем владел, — открывал, заботясь о будущих кадрах, при предприятиях школы и профессиональные училища, пытался облегчить условия жизни рабочих, обеспечивая их жильем, которое и по сегодняшним меркам считается более чем достойным. А выезжая за рубеж, старался знакомиться там со стекольными производствами, узнавать их секреты и переманивать талантливых специалистов. Так что ему первому в России удалось наладить изготовление цветного стекла с добавлением солей металлов — рубинового, алого, желто–зеленого.
Умер Мальцев в Ницце в 1880–м, так же легко и быстро, как жил, — от внезапной остановки сердца. А созданные им предприятия пережили его, меняя хозяев и названия, более чем на век. Ну а от мануфактуры на Выборгской стороне, превратившейся потом в прядильно–ткацкую фабрику "Октябрьская", сохранилось только конторское здание, построенное в 1914 году на месте веселого и гостеприимного мальцевского жилища. Свидетельство совсем другой эпохи.
