У меня нет прогнозов, как будет жить Россия по прошествии пандемии. Какие уж прогнозы, если и саму пандемию никто не мог вообразить.
У меня вместо прогнозов — надежды, покоящиеся на смеси удивления с негодованием. Что для надежд не худший фундамент. А удивляло меня многое. Например, куда подевалось в кризис (ускакало зайкою в лес?) российское МЧС. Они там только лесными пожарами занимаются? А полевыми госпиталями и распределением продовольствия из чрезвычайных запасов? Нет? Жаль.
Или еще: где все те российские научные институты, аналоги Института Коха в Германии, чьи мнения во время пандемии должны определять поведение власти? В Швеции суждения эпидемиолога Тегнеля повлияли на жизнь всех шведов. В Германии абсолютно все слушают вирусолога Дростена. Ах, Академия меднаук вошла в результате реформ в Академию наук, как Иона во чрево кита, где и была переварена?.. Снова жаль.
Или, подхожу к главной личной печали, где в России защитники и наемных рабочих, и небольших частных бизнесов, всех этих барбершопов, кофеен, крафтовых пивоваров, — профсоюзы и профобъединения? Хоть огосударствленные, хоть якобы независимые шмаковские? Защитники всех тех, благодаря кому жизнь в бедной жестокой стране все же похожа на жизнь? С такими горизонтальными связями сопряжены все мои надежды (заменяющие, повторяю, прогноз). Я вижу, как они действуют в Германии, где я теперь большей частью живу. В России самый популярный способ докричаться до власти — персональное видеообращение к верховному правителю. В Германии в таких случаях действуют объединения. Вот разрешили открыться большим цветочным магазинам: тем, что торгуют саженцами и рассадой. Немедленно выступили объединения "малышей", торгующих букетами: "У нас тоже гибнет товар, предлагаем такие–то условия!" Вот разрешили работать медицинским массажистам. Немедленно потребовал того же союз работников сексуальной индустрии (ну да, проституция в Германии легальна, и работницы этой сферы уже получили материальную помощь от государства). Плюсы объединений очевидны, вот почему в России все знают о независимом "Альянсе врачей", хотя власть всласть запугивала и чернила его. И вот почему на "Альянс" уповают врачи в критической ситуации (не к номинальному же профсоюзу обращаться — хотя такой наверняка существует).
Куда менее очевидно, как эти горизонтали образуются и на чем держатся. В Германии, например, я не всегда могу отделить союзы по интересам ("ферайны", в два из которых в среднем записан каждый взрослый немец) от профсоюзов, "геверкшафтов". Ферайны даже важнее, мне кажется, это школа объединения. Один немец сказал мне: "Вообрази самое невообразимое хобби — и непременно найдешь ферайн". Я это не раз вспоминал. Когда в ботаническом саду в Мюнхене читал негодующее объявление, что запись в ферайн ирисоводов закрыта, так что членов ферайна гладиолусистов просят зря в дверь не стучать. Или когда на прогулке у реки наткнулся на ферайн любителей пастушьих собак, который, несмотря на коронавирус, празднует 100–летие… К слову, в 1970–х местность, где я живу, страдала от наводнений, в итоге реки обсыпали дамбами. Образовавшиеся карьеры заполнились водой, и там немедленно образовались рыболовные ферайны: зарыбили, обустроили, открыли биргартены… Это как — еще любительское объединение или уже профсоюз?
Я рисую эту картинку не чтобы дразнить. В России горизонтальные объединения выжгли и вытоптали — как при советской власти, которая преследовала что поклонников карате, что собирателей нэцке. Даже к малому бизнесу и самозанятым нынешняя власть относится как товарищ Сталин: бабы новых нарожают. Однако коронавирус скомпрометировал уничтожителей. А значит — грядет откат. Его следует не упустить именно ради создания горизонтальных социальных связей — и профессиональных в том числе. Союзы барбершопистов, баристов, барменов — и далее по алфавиту цивилизации — нужны для того, чтобы биться единым фронтом хоть по ставкам аренды, хоть по часам работы на улице Рубинштейна. И для того, чтобы устраивать эффектные публичные акции. И для того, чтобы проводить своих депутатов во власть.
У меня нет иллюзий: глоток свободы будет снова короток и судорожен. Но дышать лучше, чем не дышать. Навык горизонтальной кооперации для людей, которые теперь до смерти обречены открывать дверные ручки локтем, — отличный социальный капитал.
Сгодится в случае чего и в эмиграции.
