Потомственный почетный гражданин Петербурга, столичный купец первой гильдии, пожизненный член Русского собрания, председатель правления Триумфальной мануфактуры и Петербургского общества взаимного кредита, основатель Торговой школы имени императора Николая II Филадельф Геннадьевич Бажанов, хозяин роскошнейшего особняка на улице Марата, 72, прежде называвшейся Николаевская, приехал в Петербург из Ярославской губернии, когда ему не было еще и 18 лет. В кармане у него брякал невеликий капитал в десяток серебряных рублей, а будущее было совершенно неясным.
Земляки пособили
Говоря по–нашему, юный мещанин из города Любим был классическим покорителем столицы. Одним из множества молодых людей, покидающих провинциальные города ради того, чтобы рискнуть и достичь неких призрачных высот. У большинства из них, скажем прямо, ничего не получалось, так что они пополняли собой и без того пестрый слой столичных разночинцев, перебивавшихся случайными заработками и постепенно скатывавшихся на дно. Но Филадельф Бажанов оказался парнем везучим. Пожалуй, главное, в чем ему повезло, так это в том, что в Петербурге давно и прочно сложилось ярославское купеческое землячество, приглядывавшее и по мере сил заботившееся о выходцах из родной губернии. Так что для молодого человека как–то очень быстро нашлось и жилье, и работа. Ярославский купец Чувалдин взял его сидельцем к себе в лавку в Апраксином Дворе. Ну а кроме того, Филадельф должен был, конечно, сказать спасибо маменьке с папенькой, которые ухитрились дать ему весьма неплохое, пусть и домашнее образование.
В общем, так сложилось, что к двадцати с мелочью годам он из обычного продавца дорос до приказчика, а там и вовсе стал одной из ключевых фигур в Торговом доме "В. И. Чувалдин и преемники". Так что, когда хозяин фирмы в 1888–м скоропостижно скончался и дело перешло к его вдове Анне Петровне, вести дела без Бажанова оказалось решительно невозможно. Вдова была женщиной ушлой и, чтобы привязать незаменимого специалиста к фирме намертво, женила его на своей дочке Екатерине. Приданым же стала доля в компании, которая теперь стала называться Торговое товарищество на паях "А. П. Чувалдина и Ф. Г. Бажанов". И вот тут молодой супруг развернулся как следует.
Ревнивая теща
Буквально за несколько лет он стал купцом первой гильдии, а к 1900 году — потомственным почетным гражданином Петербурга, что вкупе с заработанным посредством разумных, хотя и рискованных торговых операций капиталом в несколько миллионов рублей ставило его в отношении прав и привилегий практически на одну доску с родовитыми дворянами. К лавкам добавилось еще и производство — "Триумфальная бумагопрядильная и ткацкая мануфактура", так что из торговца Бажанов превратился в промышленника. Для мещанина из города Любим это была карьера не просто невероятная, а какая–то заоблачная.
Единственное, что портило ему жизнь, так это теща, которая настолько ревниво относилась к его успехам, что скорее мешала, чем помогала развитию компании. Впрочем, ее тоже можно понять: предприимчивый зять быстро оттеснил ее на вторые позиции, так что даже название фирмы теперь было Торгово–промышленное товарищество на паях "Ф. Г. Бажанов и А. П. Чувалдина". Вроде бы мелочь — перестановка имен, но вдове Чувалдиной это показалось очень обидным, так что вскоре она вообще вышла из правления. А Филадельф Геннадьевич его, напротив, возглавил. И еще он стал членом правления Общества взаимного кредита — одного из важнейших российских индустриальных банков, получив таким образом практически неограниченное влияние в столичных деловых кругах.
Гнездо с размахом
Примерно в это время Бажанов обнаружил, что дом на Выборгской стороне становится его семейству откровенно мал. Еще бы, ведь детей у них с Екатериной было уже шестеро и останавливаться они не собирались. К строительству родового гнезда Филадельф Геннадьевич подошел с размахом. Трехэтажное здание на Николаевской улице, больше походившее на дворец, чем на обиталище купца, было электрифицировано, снабжено центральным паровым отоплением и горячим водоснабжением, канализацией, лифтами. Что там говорить, если в доме даже собственная прачечная была! Ну а интерьеры сделали бы честь иной дворянской усадьбе: беломраморная лестница, настенные росписи Рериха, изразцы по эскизам Врубеля, украшающие камины и простенки приемной. В общем, все, что только было самого современного и модного к концу первого десятилетия ХХ века, было собрано в этом доме.
Новое жилище оказалось для четы Бажановых счастливым. Здесь они благополучно прожили до самой революции, родив еще пятерых детей и отпраздновав серебряную свадьбу — юбилей брака, заключенного по расчету, но оказавшегося на удивление удачным. Весной же 1917 года Филадельф Геннадьевич, мудро рассудив, что в столице в ближайшее время ничего хорошего происходить не будет, вместе с женой и младшими детьми отправился на дачу к сестре в Келломяки, то есть, по–нынешнему, в Комарово. Да там и остался, прожив в мире и покое до 1931 года, благо зарубежные активы у его компании тоже имелись и жить было на что. Сыновьям его, оставшимся в Петрограде, чтобы присмотреть за фамильным делом, повезло меньше. Трое из них были расстреляны, а четвертый сослан в Сибирь, да так там и пропал.
