Уже через 20 лет списки богатейших россиян могут обновиться минимум наполовину
Лицом нового поколения российских миллиардеров можно назвать 42–летнего Дениса Свердлова, чьё состояние после IPO производителя электробусов Arrival превысило $10 млрд. Как ни скупа на факты его история, она отлично рифмуется с судьбами других молодых миллиардеров из России: основателя Telegram Павла Дурова, создателей гейм–студии Playrix Дмитрия и Игоря Бухманов, основателя финтех–проекта RevolutНиколая Сторонского. Все пятеро сделали деньги на IT и технологиях, все пятеро уехали с этим бизнесом из России.
Из этого ряда выпадает только 41–летний основатель группы компаний "Р Фарм" Алексей Репик, никогда не стеснявшийся интегрироваться в провластные бизнес–институты вроде "Деловой России". При этом чистых наследников в топах молодых долларовых миллиардеров РФ пока нет.
Новые новые русские
Дело в том, что миллиардеры первого поколения, не имевшие опыта преемственности, довольно неохотно делятся наследством с детьми, а дети — неохотно дела принимают. По данным Althaus Private Tax, сегодня примерно 80% состоятельных семей вообще не имеют наследственной концепции, потому что культура и традиции были потеряны за годы СССР. Виталий Королёв, президент Северо–Западного центра корпоративного управления и основатель проекта владельческой преемственности succession.ru, не исключает, что из–за дробления состояний и ухода части бизнесов с рынка к 2040 году в российском списке богатейших бизнесменов будет до 90% новых фамилий.
Шокирующе высокую цифру он объясняет так: наследники, конечно, могут и принять дела, но далеко не факт, что им удастся сохранить статус миллиардеров. Современные капиталисты нередко имеют по пять детей (то есть состояние может дробиться), а темпы роста у переданных в наследство бизнесов не всегда высокие. Да и сохранение бизнеса в родовом владении — вовсе не преобладающая тенденция. По экспертным оценкам, в развитых странах второму поколению передаётся лишь около 30% бизнесов, а до четвёртого доходит около 3%.
Конкуренцию семье вполне могут составить и молодые наёмные менеджеры. Бывший владелец может передать им операционную компанию бизнеса, но без дорогостоящих активов, со всеми рисками, но по более низкой цене, одновременно выведя какую–то часть активов с целью получения рентного дохода (что–то вроде пенсии, только минимум с шестью нулями). В крупных корпорациях собственники могут пойти по пути акционирования и более значительного отделения владения от управления.
Самой же многочисленной группой в списке Forbes–2040 (свыше 50%) всё–таки будут новые предприниматели, создавшие бизнес с нуля, считает Королёв. Это не значит, что бренды из девяностых и нулевых исчезнут навсегда: новое поколение может их выкупить и сохранить.
"Мало того, сильный бренд и будет самым дорогостоящим активом компании. Но даже при уходе какого–то бренда с рынка большинство рабочих мест компании, которая им владела, вполне могут сохраниться. Похожий процесс происходил в 1990–е, когда более активные рыночные игроки, создавшие бизнес с нуля, перекупали не очень успешные, но перспективные приватизированные предприятия у менеджмента и работников", — отмечает автор ТГ–канала "Обнять — и в слякоть" Михаил Салтыков.
Чиновники не в доле
А вот кого в будущих топах встретить будет сложно, так это чиновников и силовиков — вопреки всем предрассудкам о влиятельности "государственных людей". Чиновничье–силовое рейдерство в принципе не может справиться с задачей владельческой и предпринимательской преемственности. Отобранная ими "дойная корова" превратится просто в "мясную тушу".
"В государственном секторе менеджмент на всех уровнях — это нанятые люди, не инвестирующие, а продающие своё время, — аргументирует Виталий Королёв. — Да, чиновники или силовики могут забрать активы, чтобы на них пожизненно паразитировать. Но “бизнес” на базе этих активов большинство из них не сможет передать детям. Предпринимательство требует инвестиций на свой риск, к чему подобные рейдеры не способны. Кроме того, у них, как правило, нет легитимного капитала. Работая на “доходной” должности, такой человек вынужден будет взять кого–то в партнёры и доверять ему. Но если капитал украденный, то и партнёр в удобный момент может его украсть".
Правда, и в семьях чиновников вполне могут обнаружиться исключения. Например, основатель сервиса для заказа премиальных авто Wheely Антон Чиркунов — сын бывшего пермского губернатора, однако с предпринимательским бэкграундом (2005–2012 годы).
Жажда быть современными
Каким бы путём ни пришли к богатству новые миллиардеры, от нынешнего состава богатейших россиян они будут отличаться своими ценностями и устремлениями — хотя бы потому, что росли совсем в другое время. "Не от жиру в 1990–е занимались бизнесом! Для многих основателей первой волны мотивом занятия бизнесом была не столько любовь к этой деятельности, сколько необходимость прокормить семью. Многие не видели ценности в предпринимательстве самом по себе, они видели в нём спасение. А у нового поколения уже есть выбор: либо получить образование и сделать карьеру в корпорации или госсекторе, либо сознательно пойти в предпринимательство, быть свободным и определять свою жизнь", — считает Королёв.
Характерно, что молодые миллиардеры, которые появляются сейчас в России, — это айтишники, модернизаторы. IT–проекты на стыке разных сфер, космос, экотренды — вот те сферы, в которых будут делать состояния миллениалы, поколение, родившееся с 1985 по 2002 год, считает Евгения Шамис, CEO компании Sherpa S Pro и основатель исследовательского центра "RuGenerations — российская школа Теории поколений". "Это ребята, которые родились в прошлом, а школу окончили в новом тысячелетии. Этот шаг из прошлого в будущее определяет ценность поколения — быть современным. Они всегда сомневаются, насколько современна компания, сервис, продукт, команда. Они подозревают, что они–то перешли из прошлого в будущее, а предыдущие поколения остались в прошлом", — говорит она.
С другой стороны, миллениалы с большим вниманием, чем другие поколения, относятся к общественной жизни, стремятся общими силами изменить мир к лучшему (ведь и бум волонтёрского движения — их рук дело). Поэтому с высокой долей вероятности для будущих миллиардеров будет значительную роль играть как филантропия, так и политическое участие. "Мы можем увидеть семейные биографии, похожие на историю клана Кеннеди, потому что для миллениалов политика — это влияние, это возможность реализовать какие–то общественные проекты. Кроме того, это поколение будет более публичным. Они вдохновлены примером Марка Цукерберга и Илона Маска и готовы рассказывать о своих успехах", — говорит Шамис.
Удивляться отъезду молодых российских миллиардеров за границу тоже не нужно. Это не бегство, а высокая мобильность, ведь миллениалы не знают границ: их стёр интернет. "Это для беби–бумеров характерна модель “если уехал — уехал навсегда“, — поясняет Шамис. — А миллениалы уезжают, чтобы получить какой–то опыт, но всегда рассматривают возможность вернуться".
Удивительные наследники
Важно, что ценностные установки миллениалов сохраняются вне зависимости от того, в какой семье растёт ребёнок, утверждают в Центре управления благосостоянием и филантропии Московской школы управления "Сколково" (они проводили исследование совместно с RuGenerations). Но если для selfmade–миллиардера поколенческие особенности — сугубо личное дело, то в богатых семьях это может стать предметом классического конфликта отцов и детей.
"Уже сейчас видно, что наследники хотя и декларируют близость к ценностям родителей, тем не менее говорят, что предпочитают иной стиль общения с партнёрами и сотрудниками, иное отношение к инновациям и рискам, — рассказывает исполнительный директор центра Дмитрий Агеев. — С другой стороны, “патриархи” также отмечают разницу подходов, с их точки зрения — более мягкую, и зачастую это их тревожит. Особенно это несовпадение актуально, если дети получают опыт бизнес–активности в европейских странах. Есть пример того, как сын отказывался воспользоваться деньгами семьи для развития своего бизнеса. Его аргумент: мои сверстники не поймут, я выпаду из своей когорты (европейские бизнесмены в его сфере), поскольку я воспользуюсь нерыночными преимуществами, чтобы кредитоваться. Отец не понимает этого, но вынужден принять".
Получается, какими бы ни были ценности поколения, именно жизненный опыт преемника — основной его ресурс и одновременно контрресурс. Важно, какие мировоззренческие смещения будут вызывать примеры поведения отцов и сверстников. Но определяющим для этого может оказаться уже ход истории.
